[Gellemar]

Ну раз «по-долгу службы» я кручусь в этой среде, буду выкладывать форумчанам особо сочное.

Начнём!

МОЛИТВОСЛОВ ЧЁРТА

Священное Писание являющееся Основой Основ веры в Сатану на Земле. "Молитвослов Чёрта" - многогранная религиозная система, культ Чёрта, новое истинное вероучение о Боге нашем Сатане и Его иерархии бесовской. На страницах этой Священной Книги хранится Вечная Истина Самого Князя Тьмы.

Цена - целых 900!! гривен Почему так чертовски дорого?? Это почти 3000 рублей!! Продаёт сие ушлый хохол Сергей Небога


ТЁМНЫЕ ВОЙНЫ. Один "колдун" пишет другому:

Последнее время, в интернете два недоумка ,пытаются поливать грязью меня и все что связанно со мной..этих двух недоумков ) зовут А.Фантом и О. Чудинов....смотрю на вас уебки..и понимаю что мир полон идиотов..которые от собственной убогости и невостребованности в социуме давно превратились в животных..хотя собственно они всегда таковыми и были...Шурик я,вас когда то посылал уже ..видимо не дошло ..придется проучить..это ваш выбор. На все ваши попытки влиять на меня магически..скажу проще...главное что б пупки не развязались. И на последок дам вам уебки совет идите работать на стройку или скажем сторожами в гаражный кооператив ,там вы возможно сможете сделать карьеру..хотя какая карьера может быть у дегенератов?..да и вопрос ваш в общем то решен ..все остальное дело времени.

Бывшие комсомольцы, члены парии и просто работяги?! Что с вами стало?

А вы говорите на РМ-форумах сильно грызутся?

[Рауха]

Бывшие комсомольцы, члены парии и просто работяги?! Что с вами стало?

Ребята "нашли себя". Дело заурядное. В том числе и для розамирства. Кто-то какого-то нашёл, большая часть остальных, полагаю, была бы совсем не против...

[Командор]

Небога - это псевдоним или фамилия?

[Емеля]

Небога - это псевдоним или фамилия?

Вероятно уловленное из тонких сфер имя Демиурга Украины...И Соборная Душа народа - Блядвна....

[Командор]

Небога - это псевдоним или фамилия?

Вероятно уловленное из тонких сфер имя Демиурга Украины...И Соборная Душа народа - Блядвна....

Фи, Емеля, местная украинская диаспора опять возмущаться будет, что имена коверкают. Она же - Блiда!

[Емеля]

Ну чё могу сказать я на этот молитослов Чёрта ? Разве доброе, что может быть с Украины ?
Пришлось попотеть ,найти и почитать по диоганали....Всё как и предполагал...Ноль эйдосов...Ноль содержания.
Нельзя найти и полстрочки заряженных энергией живой Бездны...Типа причитания и чёрные псалмы, которые при желании вам Емеля напишет вагон и малую тележку...Но я хоть сделаю это талантливо и деньги за это не возьму....
А на Украине в кризис бывшие комсомольские работники типа так денег срубают по лёгкому...
Просто для сравнения посмотрите на этого отсоса Небога...



Сравните с нашим волхвом Велеславом о котором мы недавно беседовали...




Даже визуально можно понять качество мыслительной деятельности нашего радаря Мары и укросатаниста Небоги... Шучу конечно...

Начинается молитослов Чёрта ну конечно ораториями про незалежность Украины...как же ещё то..

З Днем Незалежності України!
Дорогі наші співвітчизники, з радістю повідомляємо, що в День Незалежності України, 24 серпня 2015 року, відбулась Історична, Велика Духовна подія в історії розвитку релігії та світового сатанізму — перше видання Священного Писання «МОЛИТОВНИК ЧОРТА».

Перевожу варварские наречия...
24 августа 2015 года, в День Независимости нашей Родной Украины, состоялось первое издание Священного Писания «МОЛИТВОСЛОВ ЧЁРТА». Слава Украине!



И дальше пошли прогоны, которые любой может из вас написать...Просто бери христианские псалмы и вставляй вместо слова "Бог" слово "Сатана"..
Примеры

МОЛИТВА КО ЧЕРНОЙ ТРОИЦЕ
Пресвятая Черная Троице, благослови нас; Сатана, наполни нас Тьмой Предвечной; Люцифер, ниспошли нам Свободу и Разум Великий; Дьявол, даруй нам Силу Сражаться и Побеждать, имени Твоего ради.
Слава Сатане! Слава Люциферу! Слава Дьяволу!
Слава Сатане, Люциферу и Дьяволу, и ныне и присно и во веки веков. Нима.


ЧЕРТОРОДИЦА БЛУДНИЦА
Чертородица Блудница, радуйся,
Нечестивая Бесице, Дьявол с Тобою:
благословенна Ты в женах и благословенен Плод чрева Твоего,
яко Антихриста родила еси душ наших.

Дальше делай книжку в чёрном переплёте, рекламу украинских хлопцев в обнимку с чёртом и продавай....









Я даже сатанизмом это назвать не могу...Не оскорбляйте Сатану... Это даже не "вечера на хуторе близ Диканьки" Гоголя....Лучше "Вия" и " Страшную месть " на ночь перечитать...Удовольствия и пищи для ума больше...Авторы молитослова Чёрта - лохи кароче...
Решили сатанизмом заняться, то хоть ради приличия доведите до состояние полноценной, многоуровневой и всесторонней Духовной
системы.
Тут надо пояснить два момента для тех, кто читает подобную муру.. Есть настоящий Сатанизм Тёмного Гнозиса ( только единицы и десятки человек на всей планете на это способны), есть вульгарный сатанизм, понты,зарабатование денег, позёрство (или любовь к фентези как у Гэла например) и есть Некое Подобие Святости, которое может показаться сатанизмом из за революционного мистицизма и нелюбви к конформизму и обыденности...
Например, когда я читаю нашего волхва Велеслава, то прекрасно понимаю, что образы Смерти и Разрушения, только кажутся Демоническими ( на уровне первичной невротики), а на самом деле суть отражение Надкосмических Ипостасей, где образы Смерти и Разрушения не есть Зло, а некий способ Самопознания ...
Тёмные Боги славянского язычества ( как и индуизма) не есть боги Зла. Восприятие всяких персонажей как Шив,Велесов,Морен,Кали Дург как зла - лишь профанированное представление дуалистического ума далёкого от способности философского осмысления....
Карроче...наши заморачиватели мозгов круче. Емеля так ваааще сила...Позор Украине...

[Командор]

В общем, из поста Емели я понял что этот Небога - чмо голимое. Посмотрим что Gellemar в ответ заявит...

[Gellemar]

Попытка продать товар, спрос на который отсутствует «добрый Бог Сатана». «Зачем?» «Почему?» Перекрасим церкви в чёрное, кресты по переворачиваем, святым на иконах пририсуем рога и будем «аминь» читать задом наперёд: Ьнима! Зато прикольно!

Вуаля. Продукт готов!

есть вульгарный сатанизм, понты,зарабатование денег, позёрство (или любовь к фентези как у Гэла например) и есть Некое Подобие Святости, которое может показаться сатанизмом из за революционного мистицизма и нелюбви к конформизму и обыденности...

Это те, кто ханаанскими младенцами гвозди заколачивал? Сатанизмом себя что только не называет. Но даже с азами туго «Зачем?» «Почему?» и т.п.

образы Смерти и Разрушения, только кажутся Демоническими ( на уровне первичной невротики), а на самом деле суть отражение Надкосмических Ипостасей, где образы Смерти и Разрушения не есть Зло, а некий способ Самопознания …

У тебя нет ни добра и зла, ни Смерти, ни Разрушения, а лишь образы, «Сущности», проявления. Ну так это обычное язычество. Что здесь нового? При этом ты христианином себя представлять зачем-то пытается А как с опытом, который у тебя в памяти?

[Емеля]

У тебя нет ни добра и зла, ни Смерти, ни Разрушения, а лишь образы, «Сущности», проявления. Ну так это обычное язычество. Что здесь нового? При этом ты христианином себя представлять зачем-то пытается А как с опытом, который у тебя в памяти?

Извини....нефигасе не понял вопроса....Почему я не могу быть христианином, а являюсь язычником ? Потому что знаю, что существуют и другие духовные Силы? Но мы все вроде на этой площадке о них знаем ( уицы,лилит ,демиурги и т.д и т.п) Причём тут язычество ?
Об множестве богов в самой Библии читаем:

Псалом Асафа.

Бог стал в сонме богов; среди богов произнес
суд
Многие из этих космических сил раскрывают тайну Бытия и я не вижу какой то ереси в их философском осмыслении....Для чего тогда тут собрались? И причём тут опыт в памяти...Не понял ничего...

[Рауха]

У тебя нет ни добра и зла, ни Смерти, ни Разрушения, а лишь образы, «Сущности», проявления. Ну так это обычное язычество. Что здесь нового? При этом ты христианином себя представлять зачем-то пытается А как с опытом, который у тебя в памяти?

Извини....нефигасе не понял вопроса....Почему я не могу быть христианином, а являюсь язычником ? Потому что знаю, что существуют и другие духовные Силы? Но мы все вроде на этой площадке о них знаем ( уицы,лилит ,демиурги и т.д и т.п) Причём тут язычество ?
Об множестве богов в самой Библии читаем:

Псалом Асафа.

Бог стал в сонме богов; среди богов произнес
суд
Многие из этих космических сил раскрывают тайну Бытия и я не вижу какой то ереси в их философском осмыслении....Для чего тогда тут собрались? И причём тут опыт в памяти...Не понял ничего...

Христианский политеизм. Сантерия а-ля-рюс по мотивам исконного двоеверия. Нормальный месседж. Можно и раскрутить. И деньгу надоить попробовать.

[Gellemar]

Присяга "богам арийской расы", "Мидгарду" и "богу Дмитрию Вирандже"

[Емеля]

Видео за 2013 год. Присяга "богам арийской расы", "Мидгарду" и "богу Дмитрию Вирандже

Не ведаю такого бозя как Вирандже....не врубаюсь в фишку.... Благословляющего Дара, знаменующего освобождение Духа из оков плоти не чувствую....Но ещё раз убеждаюсь, что древняя истотная форма подача современных идей пылает, чтоб в мире форм огонь идей не сгорал... Что сказал...сам не понял...

[Gellemar]

Ритуал разворота проклятий торы (Исаия 17:1) для предотвращения войны в Сирии -->

[Gellemar]

ТАИНСТВО ЧЕРНОГО РУКОПОЛОЖЕНИЯ:

Таинство черного рукоположения - это посвящение и возведение Черным патриархом или Черным епископом священнослужителя Сатаны. Посвящать в чин Черного священника имеет Духовную Власть и Законное Право только Сатанинский Владыка Агобен - Патриарх Черный всея Украины и его Черные епископы Украинской Церкви Сатаны "БОЖИЧИ". Служить Черную Мессу и совершать все Сатанинские Таинства: Черное крещение, Черное причастие, Черное бракосочетание и Черное погребение имеет Законное Право только посвященный в Таинство Черного Священства, то есть Черный священник.
Кандидат в Черные священники должен хорошо знать Священное Писание "МОЛИТВОСЛОВ ЧЁРТА", знать на память "Символ Веры", быть крещенным в Церкви Сатаны "БОЖИЧИ", уметь читать и петь Молитвы Чёрта, знать наизусть хотя бы несколько Псалмов Чёрта, понимать Сатанинские Заповеди и т.д. Главное, чтобы кандидат в Черные священники понимал БОЛЬШУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за принятие чина Черного священника. Дороги назад не будет. Тот, кто захочет бросить Черное священство после посвящения - умирает. Его наказывает Сам Князь Тьмы. Потому нужно подумать 1000000 раз перед тем, как принимать Ответственность на всю жизнь Таинства Черного священства.

Кандидат в Черные священники становится возле Черного епископа и говорит: "Благослови, Владыка Сатанинский, служить Сатане в чине Чернаго священника день и ночь, и всю жизнь до последнего издыхания."

Черный епископ: "Благословенно Царство Сатаны ныне и присно и во веки веков. Нима. Поклоняешься ли ты, раб (имя), Богу нашему Сатане?"

Кандидат в священники: "Поклоняюсь, Владыка, и служу Сатане день и ночь, и во веки веков."

После этих слов кандидат в Черные священники падает на колени перед Черным епископом и поклоняется. Поднявшись с колен, произносит "Нима."

Черный епископ: "Клянешься ли ты, раб (имя), служить Сатане на Земле до последнего издыхания?"

Кандидат в священники: "Клянусь, Владыка, ныне и присно и на всю жизнь." После этих слов кандидат в Черные священники падает на колени перед Черным епископом и поклоняется. Поднявшись с колен, произносит: "Нима."

Черный епископ: "Присягаешь ли ты, раб (имя), на верность Богу нашему Черной Троице?

Кандидат в священники: "Присягаю, Владыка, своей жизнью служить Богу нашему Сатане."
После этих слов кандидат в Черные священники падает на колени перед Черным епископом и поклоняется. Поднявшись с колен, произносит: "Нима".

Черный епископ: "Веришь ли ты, раб (имя), в победу Бога нашего Сатаны и в Его Вечное Царствие?"

Кандидат в Черные священники опускается на колени перед Черным епископом и произносит "Символ Веры":
"1.Верую во единого Бога Сатану, Троица Предвечной Тьмы, Князя Князей и Царя всех Царей, Воле которого покорны миры видимые и невидимые.
2. И во единого Господа Люцифера, Сына Князя Тьмы, Единородного, Иже от Отца Сатаны рожденного прежде всех век; Тьмы от Тьмы, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу Сатане, Имже вся быша.
3. И в Дух Тьмы – Дьявола, Господа Силы и Победителя, Иже от Отца Сатаны и Сына Люцифера исходящаго, Иже с Сатаной и Люцифером споклоняема и сславима, глаголавшего пророками сатанинскими.
4. Во едину Истинную Церковь Сатаны на Земле «БОЖИЧИ».
5. И в пророка Сатаны на Земле – Агобена.
6. Исповедую веру в Черную Троицу – Бога Истинного.
7. Чаю пришествие Люцифера;
8. Воскресение мертвых;
9. И жизни будущего века во Царствии Сатаны. Нима!"

Дальше кандидат в Черные священники стоит на коленях, а Черный епископ возлагает на его главу левую руку и читает молитву Посвящения и Возведения в чин Черного священника:

Господи Боже Черная Троица, посвяти и возведи в служение Тебе священническое раба (имя). Да служит Тебе, Сатана, раб (имя) непоколебимо всю жизнь в чине Черного священника. Во имя Сатаны, Люцифера и Дьявола. Да будет так. Нима."

После этих слов кандидат в Черные священники поднимается с колен, и Черный епископ рисует бесовским елеем ему на лбу перевернутую пентаграмму в круге, произнося при этом:
"Посвящается раб (имя) и возводится в чин Черного священника, во имя Сатаны, Люцифера и Дьявола, ныне и присно и во веки веков. Нима."

Черный епископ поздравляет новопосвященного Черного священника и выдает свидетельство Черного священника Украинской Церкви Сатаны "БОЖИЧИ". Черный священник облачается в ритуальную одежду бесослужителя. Черный епископ надевает ритуальную перевернутую пентаграмму или священнический перевернутый крест на шею Черного священника. Дает ему напутствие на бесослужение Сатане. Также Черный епископ прикрепляет Черного священника к одной из Черных, Сатанинских Епархий (административно-территориальная единица Украинской Церкви Сатаны "БОЖИЧИ" во главе с Черным епископом, которые подчиняются Черному патриарху Агобену и патриаршему Престолу Сатаны) и направляет его с миссией служить и проповедовать Слово бесовское в такой-то город или деревню.

Мун, где ты?? Слабо такое запилить?

[Gellemar]

Наше «Сообщество читателей имени Даниила Андреева» просто ужасно.. У людей - ничего общего. Когда-то я думал, что в других сообществах «ситуация конечно же иная - гораздо лучше». Там - настоящие сообщества! А не как у нас.. через задницу.

Оказалось, - везде одно и то же

Буду публиковать здесь прозу бывшей жены "дедушки русского сатанизма" Варракса, писанную с реальных людей по реальным событиям. «Сатанисты — у них-то уж точно всё не так, как у нас!» Ага.

Жития не очень святых отцов

Глава 1

В ночь на третье мая две-тысячи-какого-то года в одной из квартир дома номер 13 по Красноярской улице случился безобразный скандал. Чуть позже один из свидетелей побоища, хилый малорослый юноша с восторженными глазами, с удивлением отмечал, что соседи и не подумали вызвать полицию. «Видимо, уже ко всему привыкли, — объяснял он, самодовольно и многозначительно хихикая. – Или просто боятся… Ведь менты уедут, а мы останемся».

Юноша ошибался. Он принадлежал к той породе мелких и ни на что не годных людишек, кои склонны преувеличивать значимость как собственной персоны, так и своего окружения. Однажды осмелившись в чем-то повести себя «не как все» (а точнее, вне того направления, которое они безосновательно приписывают неким неведомым «всем»), эти людишки уже навсегда мнят себя великими бунтарями. Ошеломленные и даже немного напуганные собственной смелостью, далее они стараются жить как можно более незаметно, лишь бы не навлечь на себя возмездие. Часто они доживают до самой смерти, так и не догадавшись, что ни в единый момент жизни не отличались от общей людской массы фактически ничем — разве что какой-то суетливой обтрепанностью.

«Он искренно сам верил всю свою жизнь, что в некоторых сферах его постоянно опасаются, что шаги его беспрерывно известны и сочтены и что каждый из трех сменившихся у нас в последние двадцать лет губернаторов, въезжая править губернией, уже привозил с собою некоторую особую и хлопотливую о нем мысль, внушенную ему свыше и прежде всего, при сдаче губернии», — писал о таких гражданах Федор Михайлович Достоевский. За 150 лет ничего не изменилось ни на мрачных болотных просторах нашей родины, ни в мрачных болотных сердцах наших соотечественников. Те же лица, те же типажи.

Юноша, имени которого история не сохранила (ибо по упомянутой квартире подобные граждане расхаживали табунами), вероятно, никогда в жизни не видел настоящего громкого скандала. Потому он и не понял, что на поверку все прошло довольно-таки тихо. Вообще эта квартира (безусловно, все-таки заслужившая звание «нехорошей») никогда не доставляла соседям особенных неудобств. Вопреки мнению многих постоянных гостей, жильцы дома номер 13 и не подозревали, что рядом с ними находится самый настоящий сатанинский вертеп. Гнездо наркоманов или даже просто добротная многодетная семейка потомственных алкоголиков могла бы привлечь гораздо больше внимания, чем обшарпанная деревянная дверь, за которую время от времени шмыгали тихие и задумчивые мужчины и женщины разной степени помятости. Безусловно, на шея­­­­х большинства из этих людей висели загадочные амулеты, а некоторые носили футболки со странными знаками. Эти амулеты и знаки, словно огнем, жгли тела своих владельцев, заставляя их поминутно ожидать воплей разгневанной толпы. Но увы — равнодушная московская толпа редко обращала внимание на такие мелочи. Да и к чему вообще вглядываться в костюмы людей, очевидно не следящих за модой и не желающих участвовать во всеобщей половой и денежной гонке?

Скандал был тихим. А зачинщиком его с уверенностью можно назвать Олега, более известного как Баланит. Этот молодой… а впрочем, уже не такой и молодой человек отличался неприятной особенностью — он отроду не мог взяться за какое-либо дело, не разметав по кирпичику всю свою прежнюю жизнь. Если обычный человек, к примеру, говорит себе с утра: «что-то я растолстел» — то он идет дальше по своим делам, за обедом сокращает привычную порцию, а вечером покупает абонемент в спортзал. Для Олега-Баланита такое поведение было бы немыслимым. Открыв в своей жизни какой-либо недостаток, он моментально бросался каяться, обличать других людей, отменял все намеченные ранее дела (даже вовсе не связанные с этим открытием), а кончал тем, что пытался полностью перестроить свое бытие в соответствии с новой информацией.

В ранней юности это досадное и беспокойное свойство характера заставило Олега сменить несколько субкультур. Он побывал толкиенистом, фолк-музыкантом, и наконец застал даже, кажется, самое начало готического движения. То же самое с профессией: сначала он учился на инженера, затем перевелся на юридическое отделение, затем бросил институт и попытался основать бизнес по ремонту компьютеров… Наконец Олег остепенился (насколько это было для него возможно) и прочно осел в философии сатанизма и в профессии сисадмина. Однако нельзя сказать, что спорадические попытки перевернуть жизнь с ног на голову окончательно остались в прошлом. Время от времени Олег чувствовал настоятельную потребность тряхнуть стариной и производил те же кульбиты, только уже не затрагивая самых основ бытия. Иными словами, сатанинские тусовки и места своего сисадминства он продолжал менять с завидной регулярностью.

И вот теперь, в ночь на третье мая, Баланит снова ощутил во всем теле зуд надвигающихся перемен. Неосознанно пытаясь сдержать опасные порывы, он еще с вечера положил себе отказаться от спиртного. Но вышло только хуже. Он несколько часов кряду хмуро сидел в углу — сперва на низенькой неудобной табуретке, а потом просто на полу. То ли из-за трезвости, то ли из-за общей меланхолии, но он как будто впервые узрел всю убогость окружающей обстановки. Справедливости ради скажем, что особо страшной квартира не выглядела: за годы своей неформальной жизни Олег бывал в домах и похуже. Да, ремонт явно был сделан еще в советские времена людьми, даже в страшном сне не предвидевшими сатанинскую будущность этого жилья. Соответственно, говорить о каком-либо стилистическом соответствии темным идеям не приходилось. Новые хозяева пытались исправить ситуацию, развесив на выцветших обоях в цветочек тематические картины и гобелены (среди которых попадалась даже пара-тройка не совсем дешевых). В обшарпанных бабушкиных буфетах вместо фамильных сервизов угнездились мрачные статуэтки и черные свечи, многотомные собрания классической литературы были безжалостно выкинуты на помойку, а их место на полках заняли Папюс, ЛаВей, Кроули и многочисленные полу-самиздатовские опусы неизвестных авторов (некоторые из коих порой удостаивали квартиру своим присутствием).

В целом помещение вполне соответствовало критерию «бедненько, но чистенько». Даже непонятно, почему взгляд Олега с каждой минутой становился все более волчьим. Причем это был не волк, с кровожадным азартом прыгающий на добычу. Это был даже не волк, окруженный красными флажками и оглушенный рокотом вертолетов. Нет, это был волк в клетке — мрачный, усталый, вялый и отчаявшийся.

А собрание протекало как обычно, и никто до поры не замечал надвигающейся бури. Местный корифей Бакулюм (в миру Сергей Васильевич), развалившись в кресле, вещал что-то о системных недостатках вудуизма. Несколько неофитов во все глаза взирали на него и время от времени задавали вопросы, а одна девушка даже делала пометки в блокноте. Хозяин квартиры, брат Лагофтальм (его мирского имени никто не знал), развалился на диване и лениво, по-кошачьи, обозревал собрание из-под приспущенных век. В его облике было что-то анекдотически гомосексуальное. Рядом с ним примостился черный кот — вот уже два года кряду предполагалось, что некогда он вырастет до размеров, позволяющих без стыда носить имя Бегемота. Кот никак не рос, а вдобавок начал лысеть, но характером отличался дружелюбным, и все гости его любили.

С кухни были слышны какие-то подозрительные звуки. Олег не без основания подозревал, что местный enfant terrible, брат Делирий, трахает там дебелую бледную сестру Алопецию. Баланит знал Алопецию давно, еще с толкиенистских времен. Дочка богатых родителей, она с момента окончания психфака даже не пыталась устроиться на работу и бабочкой порхала по всевозможным тусовкам. Однако было в ней нечто натуженное, нечто не позволяющее до конца соответствовать классическому типажу. Если бы Ира (так ее звали в миру) захотела бы — перед ней были бы открыты двери любых модных клубов. Вероятнее всего, она даже была бы счастлива, катаясь на яхтах и закидываясь модными наркотиками. Но Алопеции претила сама мысль о том, чтобы стать обычной представительницей золотой молодежи. Она принадлежала к числу людей, полагающих, будто идти по жизни своим путем — означает идти любым путем, кроме самого логичного и очевидного. Вечные депрессии, пару раз доводившие девушку до психушки, воспринимались как подтверждение истинности пути (ведь истина, по разумению таких людей, не бывает простой). Если Алопеция вдруг по какому-то недоразумению начинала чувствовать себя счастливой – она впадала в новую депрессию уже от одного этого факта. Счастье свидетельствовало о том, что жизнь начала становиться слишком обычной, слишком человеческой. Расшатанные нервы дипломированного психолога не могли вынести такого кошмара. Так все и двигалось по замкнутому кругу… А родителям Алопеции оставалось только глотать успокоительные и безропотно терпеть хамские рассуждения о ничтожности обывателей, коими дочь сопровождала каждый свой визит за деньгами.

Олег довольно долгое время сражался с собой, но все никак не мог отделаться от мысли, что брат Бакулюм подозрительно напоминает какого-нибудь потасканного дядечку, раздувающегося от чувства собственной важности на семейном торжестве. Потный розовощекий толстячок, он вещал и вещал — кажется, только ради того, чтобы вещать. Время от времени в его речи проскакивали очевидные противоречия и фактические ошибки, принимаемые неофитами за неподвластные их умам намеки и каламбуры. Лишь когда кто-то из неофитов начинал, мешкая и мямля, формулировать свой вопрос, Бакулюм позволял себе богатырским глотком уничтожить разом полбаклажки пива. Рядом с ним уже валялось несколько пустых баклажек: вопросов накопилось много. «Снять с него черную футболку с пентаграммой, надеть рубашку… Голубенькую такую, с пятнами пота под мышками… И не отличишь от ведущего тренинга по корпоративной культуре с моей позапрошлой работы, — подумал Олег. — Только тот хотя бы пил минералку».

Лавина сорвалась с горы, когда речь вдруг зашла о деньгах. При чем тут вудуизм, никто из свидетелей впоследствии так и не смог вспомнить. Впрочем, это и неудивительно: Бакулюм проявлял болезненную приверженность к этой теме, и редкое собрание обходилось без ее упоминания.

— Настоящий сатанист по определению не может всерьез занимать свой ум зарабатыванием денег. Его влекут более высокие материи. Именно поэтому я не знаю ни одного сатаниста, который обладал бы достатком выше среднего, — заявил Бакулюм со скучающим видом человека, вынужденного ради связности речи словесно сформулировать общеизвестную истину.

— Это получается какое-то христианство, — вдруг возразил Баланит, сам не зная, зачем и почему. — Идеалы бессребреничества, соответствующий типаж святых…

— Следует смотреть на суть, а не на слова, — улыбнулся Бакулюм даже с некоторым удовольствием. Ему нечасто возражали здесь, и он был рад оживить дискуссию небольшим безопасным спором. — Золоченые купола, бизнес церкви, жадность попов говорят о христианстве много больше, чем жития святых-бессребреников.

— Даже если так… Но взять идеалистический, чистый вид христианства. Нищие духом, сирые и обездоленные, вот это все… Разве они – сатанисты? — Баланиту словно шлея попала под хвост.

— А олигархи, думающие только о золотых унитазах — сатанисты, по-твоему? — в голосе Бакулюма начало проявляться раздражение.

— Ну зачем сразу олигархи. Просто я думаю, что если человек занимается своим делом, если он на что-то годен — деньги к нему сами потихоньку приходят. Это мерка, критерий. Свидетельство ума. Разве ум — не свойство сатаниста?

— Я вот умный, в чем присутствующие, надеюсь, не сомневаются, иначе мы не собрались бы сегодня здесь, — крякнул Бакулюм. — Но мои, так сказать, обстоятельства многим здесь известны. Брат Баланит, ты наивен, и глядя на тебя, я начинаю понимать, чему учат детей в современных школах. Сколько тебе лет?

— Двадцать восемь.

— Вот, стало быть, в советской школе ты не учился. У вас уже, видимо, был какой-нибудь предмет типа «начал экономики», и вам там объяснили, что рынок — это нечто вроде справедливого естественного отбора, когда умные и сильные получают все, а слабые и глупые — ничего? В советской школе учили не так. Нас приучали думать, нам давали системное образование. Вам же просто внушают готовые формулы, удобные для олигархов, управляющих стадом…

— Извини, но мне кажется, что ты говоришь со мной, как с дебилом.

— Ну если ты счел нужным показать, что ты дебил… — Бакулюм добродушно засмеялся. Появившееся было беспокойство исчезло, он явно счел себя победителем.

Баланит до поры не стал его разуверять. Он просто взял сигареты и отправился было на кухню, но, вспомнив про Делирия и Алопецию, переметнулся на балкон. Под окнами простирался пропитанный сыростью недавнего дождя сквер, а за ним в окружении новеньких фонарей, стилизованных под старину, дремало здание школы. За школой раскинулся стадион: коричнево-зеленое мягкое покрытие с четкой белой разметкой. Закуривая, Баланит вспомнил собственную школу… Девяностые годы, обшарпанное здание, битые (не без его участия) фонари, неровный асфальт стадиона. Экономика? Да вроде в течение года или двух было нечто подобное — раз в неделю училка географии рассказывала что-то про Адама Смита и невидимую руку рынка. Но этих уроков Олег почти не запомнил. Гораздо интереснее было потом, на юрфаке. Там курс экономики читал обаятельный молодой препод в новеньких джинсах и свитере. С ним было интересно поговорить. И, кажется, этот препод был поумнее Бакулюма.

Балконная дверь за спиной слегка приоткрылась. Баланит оглянулся. На воздух выскользнул Лагофтальм вместе с котом.

— Зачем ты его нервируешь? — с деланным равнодушием спросил хозяин квартиры, выпуская изо рта первый столп дыма и глядя вдаль. Его голос был звучен и мелодичен. Баланит вдруг подумал, что если Лагофтальм живет здесь достаточно долго – значит, он и учился в этой самой школе под окнами… Здорово, когда не надо далеко ходить.

— Я просто высказал свое мнение, — пожал плечами Баланит.

— Ты должен понимать, что у него есть свои… обстоятельства. И для нашего ковена он важен, как никто. Нужно войти в положение и не дразнить собак. Знаменитость, всё же.

Баланит промолчал, но именно в этот момент в его груди загорелся фитиль, ведущий к бомбе. На самом деле нельзя сказать, что во всем был виновен Лагофтальм со своим неосторожным замечанием. Как говорилось выше, Баланит уже заранее, по своему внутреннему настрою, был готов к скандалу. Не случись этого короткого разговора на балконе — наверное, нашелся бы иной повод… Но все случилось так, как случилось.

Баланит спокойно докурил сигарету, настежь распахнул балконную дверь и вернулся в комнату. Неофитка с блокнотом, сидевшая у самого балкона, зябко поежилась: в комнате было градусов на десять теплее, чем на улице, и контраст был слишком резок.

— Только что брат Лагофтальм допустил большую бестактность, — произнес Баланит громко, заглушая воркование Бакулюма и неофитов. Все взгляды обернулись к нему, белки глаз влажно блестели в уютной полутьме. — Он позволил себе сказать мне, что нашего уважаемого лидера, словно малого ребенка или нервную женщину, необходимо охранять от определенных тем. Он отчитал меня за то, что я посмел высказать свое мнение о взаимосвязи материального положения и качества личности, не учитывая, что брат Бакулюм изволит влачить существование внизу социальной лестницы. Считаю своим долгом заявить, что я не вижу ничего страшного в подобном личном выборе, однако же, не могу назвать разумными попытки навязывания такого мнения всем без исключения сатанистам. Более того, я не могу допустить вознесения нищеты в ранг одного из обязательных критериев принадлежности к сатанизму.

Бакулюм медленно встал. Неофиты вжались в тень, на их лицах отразился ужас.

— Лагофтальм! — рявкнул лидер, глядя куда-то мимо обидчика. — Я прошу тебя немедленно вышвырнуть отсюда это… Это существо.

Лагофтальм нервно заметался по комнате, то приближаясь к возмутителю спокойствия, то в нерешительности отдаляясь. Баланит был ненамного выше его, но гораздо шире в плечах.

— Я сказал, прочь! — завизжал Бакулюм, и при этом сам бросился прочь из комнаты. Он устремился на кухню, выбив при этом закрытую на щеколду дверь. Из кухни в комнату с коротким взвизгом вылетела полностью обнаженная Алопеция, а за ней, шарахаясь от стены к стене, выполз брат Делирий со спущенными штанами.

— Я отказываюсь продолжать собрание, пока это существо остается в квартире! — кричал Бакулюм из кухни. — Выбирай, Лагофтальм, или я — или он. Если он не покинет помещение в течение пяти минут, я уезжаю к себе навсегда.

— Куда это к себе? К своей бывшей жене? — со злобой ответил Баланит.

— Тише! Да что ты! Да как ты! — надрывался хозяин квартиры, беспомощно размахивая руками. Отодвинув его в сторону, Олег ворвался на кухню. Взгляды ученика и учителя встретились.

— Можешь меня не выгонять, я уйду сам. Если ты так… Если тебя надо… Я хочу сказать, что я в тебе разочаровался.

— Вон! — проревел Бакулюм, в ужасе вжимась в угол около раковины.

Алопеция, пригибаясь, проскользнула на кухню и начала неловко собирать свою разбросанную по полу одежду. На лице ее застыла маска отреченности. Вслед за ней пришел Делирий, успевший застегнуть штаны. Он невнятно бормотал что-то насчет необходимости набить кому-то морду — впрочем, вряд ли понимая, в чем суть конфликта и где он вообще находится. В пространство между кухней и коридором начали просачиваться самые смелые из неофитов. Лагофтальм распространил географию своих броуновских перемещений на всю квартиру, при этом шепча о необходимости не беспокоить соседей.

— Вот она, сатанинская свобода самовыражения? Вот оно, разнообразие мнений? — горестно произнес Олег.

В ответ на это Бакулюм поступил как-то совсем по детски: он зажал уши и простонал, что не желает слушать «этого ублюдка». Баланит опешил. Он ожидал чего угодно — яростного спора, мордобоя, может быть, поножовщины. Но к такому исходу дела он явно не был готов. Да, он разочаровался в своем былом наставнике. Но разочарование, постигшее его пять минут назад, не шло ни в какое сравнение со шквалом эмоций, захлестнувшим его теперь. Напор был настолько силен, что в голове сработал предохранитель, полностью вырубивший все эмоции вообще.

— Я думал, ты урод и сволочь… А ты… Ты же просто ничтожество? — пробормотал он рассеянно. Впрочем, Бакулюм его не услышал: он закрыл уши по-настоящему, без дураков.

Словно оглушенный, Олег вышел в коридор, натянул берцы, накинул косуху и яростно хлопнул дверью. Шнурки он завязал уже в подъезде.

Понравиться - будет продолжение.

[Баядера]

Имидж у Эмунда Шклярского спер...

[Gellemar]

Имидж у Эмунда Шклярского спер...

Кстати да

Так. Поехали дальше.

Глава 1 -->
Глава 2: Оккультное похмелье

Сестра Диастема, не разбирая пути, брела по пробудившемуся от зимней спячки Измайловскому парку. Вот уже вторые сутки она казнила себя за то, что в ту знаменательную ночь не присутствовала на собрании. Ведь она знала, что Бакулюм плохо ориентируется в человеческих взаимоотношениях. Она должна была быть рядом, ненавязчиво руководить им, оберегать его… Ведь он же помогает ей во всех тех вещах, в которых она не ориентируется — распределение финансов, философские воззрения. А она, эгоистически сославшись на обилие работы, бросила его одного на собрании. И ладно бы действительно из-за работы бросила — но нет, работала она лишь до 21 часа, а потом вполне могла завернуть на Красноярскую. Но нет, пожелала отдохнуть и отоспаться. Идиотка!
Впрочем, все могло обернуться гораздо хуже. Бакулюм рассказывал, что с огромным трудом сдержал порыв к убийству. Страшно представить, что было бы, если бы не сдержал. Он ведь такой сильный и прямолинейный… Ему так сложно в этом лживом и хитром мире… Вот уж правда: хотя она, обладая (как и все женщины) лживостью и хитростью, давно уже поклялась использовать эти качества исключительно для службы этому великому человеку… Все равно они порой выходили из-под контроля и оборачивались ему во вред.
Широким жестом вытерев слезы и безнадежно размазав тушь, Диастема присела на сырое черное бревно и рассеянно поковыряла пальцем коричневый прошлогодний мох. Взгляд ее больших серых глаз сосредоточился на собственных стареньких джинсах и драных кроссовках… Переместился дальше, на свежую молодую траву… Хороший сюжет для фотографии «Я гуляю по парку». Только вот настроения лезть в соцсети нет, а раз так – то к чему фотографироваться?..
Нет, на самом деле все закончилось очень хорошо: ведь Бакулюм, кажется, даже не обиделся. Сегодня, когда она наконец добралась до Красноярской, он два часа кряду трогательно утешал ее, пока она занималась самобичеванием. Он великодушен…
Но девушку волновало не только эмоциональное благополучие возлюбленного. Немного поразмыслив, она вынуждена была признать, что потеря Баланита неприятна сама по себе. Это был довольно редкий для их тусовки экземпляр — высокий, статный, в целом социально реализованный, не слишком молодой и не слишком старый мужчина. Диастема никогда не испытывала никаких женских чувств ни к кому, кроме Бакулюма, в этом не было никакого сомнения. Но иные соображения заставляли ее сердце радоваться при виде таких адептов. Само их присутствие доказывало, что ковен Бакулюма — не какое-то собрание уродов. Глядя на Баланита, можно было смеяться над вражескими группировками, утверждавшими, будто Бакулюм давно скурвился и сейчас является пародией на себя самого образца девяностых годов.
Слишком много ссор. Слишком много людей уходит. Может, ковен кто-то проклял?
В кармане пискнул телефон.

Алопеция
Привет, Ди! Не хочешь встретиться сегодня?
Диастема
Хоть сейчас, у меня выходной.
Алопеция
Отлично! Подъезжай ко мне?
Диастема
Лечу!

Через час Диастема сошла с электрички в Долгопрудном, где как раз занимался упомянутый в попсовой песенке вечер – по-весеннему теплый и прозрачный. Родители Алопеции поскупились купить ей квартиру в Москве, но на Подмосковье их хватило. Квартира была расположена в новом доме в пяти минутах ходьбы от станции. В отличие от Лагофтальма и Бакулюма, Алопеция не поленилась сделать полностью аутентичный ремонт. Помещение напоминало чертоги какой-нибудь западной темной богини, однозначно симпатизирующей Востоку… Черно-красные обои, обилие ковров, подушек и занавесей. Разбросанные в художественном беспорядке предметы, представляющие собой нечто среднее между оккультными и сексуальными игрушками.
Диастема выставила из рюкзака на кухонный стол три бутылки вина. Алопеция молча достала штопор с металлической рукояткой в виде головы волка и принялась за нехитрую сервировку. Она выглядела мрачной.
— Что-то случилось? — поинтересовалась гостья, когда молчание стало слишком продолжительным даже для очень старых подруг.
— Делирий, — пожала плечами хозяйка, разливая вино по бокалам. — Знаешь, иногда мне кажется, что я могу его исправить… В нём много нереализованного потенциала. А иногда я смотрю на него и думаю — вдруг это ошибка? Вдруг на самом деле он и есть тот гоповатый клоун, которого все в нем видят?
— Но вы встречаетесь всего неделю, — удивилась Диастема. — Когда ты успела столько перечувствовать?
— Я быстро мыслю, — улыбнулась Алопеция.
— Ну не знаю… Все же, может быть, дашь ему время? Тем более… Даже Лагофтальм как-то раз говорил, что он действительно хороший некромант, а все его придури — просто маска.
— Лагофтальм видит суть… – во взгляде девушки появилась заинтересованность.
— Да! Тем более Делирий работает в морге, это аутентично.
— Уже не работает, — вздохнула Алопеция, и взгляд ее снова погас. — Его выгнали три месяца назад. Только никому не говори, он мне по секрету…
— Кошмар! Ладно, я никому, — Диастема почти залпом осушила первый в череде многих и многих бокалов, с которыми ей предстояло справиться в этот вечер.

Третья бутылка подошла к концу, и Алопеция достала из бара четвертую. Только тогда Диастема решилась потихоньку расспросить подругу об инциденте с Баланитом. Конечно, Бакулюм все ей рассказал, но никогда не мешает узнать новые подробности… Диастема сама удивлялась себе — ей невероятно сложно было начать этот разговор. Еще пару скандалов назад она бы с праведным гневом завела речь об инциденте с порога. Но чем больше людей покидало их ковен, тем более болезненной становилась эта тема. Первые несколько ссор казались Диастеме случайными, затем она признала тенденцию и сделала все, что, как ей казалось, должно было урегулировать ситуацию. Она убедила Бакулюма не оскорблять людей в лицо, уговорила его хотя бы пытаться искать компромиссы… Она провела несколько ритуалов на изгнание духов раздора. Но ничего не менялось: человек за человеком покидали ковен. Ди могла гордиться только предпринятыми усилиями, но не достигнутыми результатами… Несоответствие между двумя этими полюсами угнетало девушку гораздо сильнее, чем она себе позволяла замечать.
Конечно, взамен предателей появлялись неофиты, Диастема увлеченно вела вербовку юных сатанистов в интернете. Однако она чувствовала, что пытается наполнить водой протекающую бочку. Это утомляло… Это просто не могло не утомлять.

— Я почти ничего не видела, — ответила Алопеция. — Мы с Делирием там… Ну, ты понимаешь. Мы включились, уже когда все друг на друга орали и ничего нельзя было понять. Только потом, когда Баланит уже убежал, Бакулюм долго говорил о том, что он вроде как продал сатанизм за бабло.
— Ну это он и мне говорил.
— Да… Обычная история. Люди любят деньги, — произнесла Алопеция с невыразимым презрением. — А ты чего, расстраиваешься что ли?
— Да не знаю… Плохо, что я не пришла. Может, я могла что-то изменить.
— А к чему изменять? Гниль должна отсеиваться. Если уж на то пошло, то я виновата больше. Это же я привела в тусовку этого гаденыша.
— Я просто не совсем уверена… Ну, понимаешь… Что он гниль. Я не то чтобы ставлю под сомнение взгляды Бакулюма, но иногда он бывает слишком радикален.
— Не знаю… Тебе, как его женщине, может быть, виднее. Но Ди, поверь, это выглядело омерзительно. Все эти вопли… Он даже на личную жизнь перешел.
— На меня?!
— Нет, на Веру. Ну короче, когда Баланит сказал, что или он — или он, этот говнюк прямым текстом заявил, что ему некуда идти, кроме как к бывшей жене.

Диастему будто бы ударили по лицу. Оказывается, там публично, при неофитах, был вскрыт самый глубокий и болезненный нарыв их отношений. Вера…
Они с Бакулюмом поженились очень давно, еще когда тот приехал в Москву из провинции. Это было еще до крушения Советского Союза. Они оба были студентами-медиками, и, по собственному признанию Бакулюма, им вскружила головы глупая романтика. Буквально лет через пять романтика прошла, но осталась дочь. Бакулюм в вузе не доучился, он пробовал заниматься бизнесом с другом, друг его предал и обманул. Он пытался работать журналистом, но серьезные философские статьи с глубинным анализом всевозможных проблем оказались никому не нужны. На тот момент Бакулюм уже осознал себя сатанистом, и это накладывало определенные ограничения. Не мог же взрослый серьезный мужчина-сатанист промышлять проходными заметками в желтых продажных СМИ… Она, Диастема, промышляет, но у нее и ранг много ниже — она трезво это осознавала.
Так вот. Вера вуз окончила, устроилась на денежную работу в какую-то коммерческую клинику. Интересы супругов расходились все больше. Вера погрязла в работе и материнстве, ее не интересовало уже ничего за пределами узких обывательских интересов. А самое страшное — в том, что Бакулюм объективно не мог от нее уйти. Его родители в провинции умерли, их деревянный домик развалился. Не мог же он ехать туда и тратить свои таланты на поиск денег для восстановления дома и на общение с таджиками-строителями. О том, чтобы найти работу, позволяющую снимать жилье в Москве, не могло быть и речи: став видным идеологом сатанизма, Бакулюм слишком далеко ушел от реалий человеческого мира.
Стало немного полегче, когда молодой адепт Лагофтальм был выпихнут родителями на квартиру умершей бабушки. Он с радостью согласился поселить Бакулюма у себя. Поглазеть на видного идеолога желало немало неофитов, все они приносили с собой выпивку и закуску. Более продвинутые посетители, и в первую очередь Диастема, подкидывали денег на оплату коммунальных услуг и даже некоторых излишеств. Бакулюм и Вера оформили развод, однако вещи он до конца не перевез. Бакулюм объяснял, что если Вере повезло владеть трехкомнатной квартирой — она не имеет права пользоваться ею в одиночку, учитывая, сколько он в юности сделал для развития этой неблагодарной женщины.
Любовь между Бакулюмом и Диастемой закрутилась четыре года назад, когда она делала первые шаги на пути сатанизма. Он дал ей магическое имя, как и большинству других адептов. Сначала он казался недосягаемым великим учителем, они общались только в интернете… Но вскоре она была допущена на встречи, а потом… В общем, в какой-то момент Ди вдруг обнаружила, что ее жизнь обрела смысл. Сделать все для того, чтобы имя Бакулюма запомнили в веках, помочь ему стать родоначальником настоящего отечественного сатанизма. Не позволить дурацким бытовым обстоятельствам загубить его гениальность. Жаль, что он встретил ее так поздно… Он сам говорил, что если бы в молодости рядом с ним оказалась не Вера, а Ди, то уже сейчас все было бы совсем по-другому. Однако жизнь жестока, и банальная разница в возрасте не позволила им идти по жизни вместе с самого начала…
Диастема кляла себя за то, что не может поселить Бакулюма у себя и тем самым положить конец его позорным отношениям с Верой. Но — взять в ипотеку квартиру ей помогла мама. Они с отчимом жили недалеко. Мама иногда заходила проведать дочку, и (Диастема точно знала) она не одобрила бы такого союза. Мама… Неплохой человек, но видит только внешность, а не суть.
В самом начале отношений Диастему одолевали безумные идеи — поселить Бакулюма у себя тайно, отправлять его погулять во время визитов «ревизора»… Или даже попросить его притвориться: чтобы он сказал, что работает, чтобы не выпячивал своих взглядов. Но Бакулюм гневно возразил, что все это было бы унизительным для него. Слишком прямой, слишком честный…
Бакулюм клялся, что во время редких визитов «в родные пенаты» они с Верой спят раздельно. Он не скупился на едкие эпитеты в адрес обрюзгшего тела бывшей жены. Но Диастема чувствовала, что ее снедает не столько ревность, сколько… какой-то, что ли, стыд за любимого. И вот теперь… Об этом кричали публично.

— Ди, ты что, плачешь?
— Я не знаю… Алка, миленькая моя, ну как я после этого там появлюсь?
— Да ладно тебе, не парься, ерунда какая!
— Но неофиты…
— Неофиты… Тьфу. Те, в ком есть глубина и мысль, поймут все правильно. А кто гнилой — пускай отсеивается. Отсев. Я же об этом тебе и твержу.
— А если кто-то внешне не отсеется, а про себя будет думать…
— Так что для тебя важно — кто что думает или ваша любовь?
— Любовь, — прошептала Диастема, трезвея на глазах. — Конечно, любовь. Прости, Алка, я сама не знаю, что со мной.

[Gellemar]

Глава 1 -->
Глава 2: Оккультное похмелье -->
Глава 3: Глаз урагана

Красноярская улица спала, лишь редкие пьяные гопники, словно зомби, бродили по дворам и закоулкам. Раскинувшись на раздвинутом кресле в позе распятого Иисуса, нежно посапывал мертвецки пьяный Лагофтальм. К моменту, когда его свалил сон, он не успел снять черные джинсы и черную шелковую рубашку (несмотря на статус пожизненно безработного, он старался выглядеть аристократом). На диване громогласно храпел Бакулюм, также находившийся под воздействием алкогольного наркоза.

Диастема курила на балконе, подрагивая от ночной свежести. Она тоже выпила с ребятами, но немного, поэтому ее сейчас тянуло не на сон, а на подвиги. Пока что она размышляла над своей безумной идеей, однако что-то внутри нее говорило, что решение уже принято, и дальнейшие метания бесполезны. Вздохнув, девушка на цыпочках прокралась на кухню и откинула крышку стоявшего на столе ноутбука.

Диастема: Привет. Не спишь?
Баланит: Нет. Что случилось?
Диастема: Я просто хотела поговорить… Меня не было там, когда вы поссорились. Но ты казался нормальным парнем. Неужели ты правда такой? Деньги для тебя важнее всего?
Баланит: Я не говорил, что деньги важнее всего.
Диастема: Ок, тогда какова твоя версия?
Баланит: Бакулюм в очередной раз начал вещать, что каждый приличный сатанист обязан быть нищим. Меня это заебало, я не выдержал. Он устроил истерику, как девчонка. Честно говоря, я сам был в шоке.
Диастема: Ты неправильно его понял. Он имеет в виду, что объективно не существует богатых сатанистов. Это реальность, с которой мы должны считаться и от которой отталкиваемся в восприятии мира.
Баланит: Геена?
Диастема: Она продала сатанизм за бабки. Она давным-давно не заявляла о себе как сатанистка.
Баланит: Каспер?
Диастема: Аналогично.
Баланит: Женя Черный?
Диастема: Ты издеваешься надо мной?
Баланит: Да нет, это ты издеваешься. Как я понял, у вас в тусовочке каждый, нашедший более-менее нормальную работу и обустроивший свой быт уровнем выше хиповского, автоматом перестает быть сатанистом.
Диастема: А мы виноваты, если это так? Они перестают ходить на собрания, они не устраивают своих собраний, они даже ничего не пишут в интернете. Каспер одно время перечислял часть своего заработка на издание брошюр, но потом тоже сдулся. Мы сидели с почти готовыми текстами, как идиоты, а он постил у себя в инстаграмме фотки из Таиланда.
Баланит: А ничего, что Черный — известный поэт? Как это он не пишет?
Диастема: И чего же сатанинского ты видишь в его стихах?
Баланит: Много чего.
Диастема: Это старое. Когда они дружили с Бакулюмом, он действительно неплохо писал. Но последний сборник… Ты читал? Нет, я не скажу, что это плохие стихи, в чем-то они даже более качественные, но где там сатанизм?
Баланит: В глубине, а не напоказ.
Диастема: Так глубоко, что никто не видит. Знаем-знаем.
Баланит: Нет, серьезно… Это как строительные леса. Пока дом личности не возведен – они выставляются наружу. А когда личность уже созрела – мировоззрение уходит внутрь, личность опирается на менее очевидные вещи. Тут уже не нужны лозунги и позы…
Диастема: Это просто красивые слова. Красивое объяснение неприглядной реальности.
Баланит: Нет, серьезно. Попробуй перечитать Черного, думая о том, что я тебе сказал.
Диастема: Мы с Бакулюмом вместе писали огромную статью о том, как Черный загубил свой талант. Я начиталась его на всю жизнь.
Баланит: Ох… Так чего ты от меня хочешь?
Диастема: Я думала, что вы с Бакулюмом могли бы помириться. Нельзя так разбрасываться друг другом, нас слишком мало остается… Нас, настоящих.
Баланит: Это он тебя попросил?
Диастема: Нет, ты что, он не знает, что я пишу. Но если нам с тобой удастся договориться, я попробую найти к нему подход… Я тебя научу, как с ним говорить. Он на самом деле отходчивый.
Баланит: То есть ты предлагаешь мне просить у него прощения?
Диастема: Я предлагаю конструктивный диалог. Хотя ты, как виновник наезда, конечно, мог бы проявить определенную готовность к уступкам…
Баланит: А зачем это мне?
Диастема: Так ты правда так мыслишь? Я, мне, моя выгода? Скажи еще – «сколько бабок мне за это отвалят».
Баланит: А почему я должен мыслить не за свою, а за его выгоду?
Диастема: Ты должен мыслить за выгоду сатанизма.
Баланит: А сатанизм — это он?

Диастема захлопнула крышку ноутбука. Метнулась было в комнату, но сразу поняла, что слишком возбуждена, чтобы заснуть — тем более возлюбленный так сильно храпит… Посмотрев на часы, она поняла, что если пойдет пешком, то как раз успеет к открытию метро. Заодно и проветрится. В вагоне она с недоверчивой усмешкой на лице открыла сайт Черного и стала вчитываться в его последние творения…

Ночной редактор информационного агентства удивился, что Рита из дневной смены заявилась на работу на четыре часа раньше положенного. Удивился, но не сильно. Журналисты — люди творческие, с ними всякое бывает… Девушка скомкано поздоровалась и опрокинулась на диванчик в углу опенспейса. Впрочем, спала она всего часа полтора. Затем вскочила, сбегала покурить… Налила себе огромную чашку кофе, уселась за компьютер и принялась что-то строчить. Рассветные сумерки постепенно сменялись жарким солнечным днем… Вот и первые (не считая этой, нулевой) ласточки из дневной смены. Ночной редактор сдал смену, зевнул и отправился домой. А Рита — бледная, с синяками под глазами, — заметила, что рабочий день уже начался, только когда ей выдали первое задание.

Вечером того же дня еще более помятая, но все так же решительно настроенная Диастема стояла в центре зала на «Площади Революции». Девушка прихлебывала из жестяной банки энергетик — не первый и не второй за этот сложный день. Ровно в семь к ней поспешно подошел Баланит, на плече которого болталась явно не подходившая под его стиль сумка, набитая проводами и инструментами. Парочка поднялась наверх и окунулась в теплый вечер…

— Я давно замечала, что центр мегаполиса — это как глаз урагана, — заявила Диастема, когда они присели на лавочку в Александровском саду. — Кругом все вертится, вертится, а тут… Тишь да благодать.
— Я лет в пятнадцать любил тут гулять с моей первой девушкой.
— Ого. А я с моим первым мальчиком.
— Да наверное, все тут когда-нибудь с кем-нибудь гуляли…
— Да.

Кажется, целый час разговор вертелся вокруг общих тем, не решаясь коснуться основной — той, ради которой была затеяна встреча. Потом еще около получаса оба собеседника осознавали, что беседа вышла из-под контроля и не может выбраться на запланированный путь. А потом они плюнули на это и стали просто свободно болтать.

Лишь поздно вечером, когда парочка подходила к «Третьяковской», Диастема вспомнила о цели встречи и неловко заговорила о низменности материального. Баланит нахмурился.

— Ты гораздо лучше выглядишь, когда изъясняешься своими словами.
— А сейчас я чьими словами изъясняюсь? — вспыхнула девушка.
— Его.

Дальше они шли молча. Лишь внизу, когда Диастема садилась на желтую ветку, а Баланит — на оранжевую, они в последний раз испытующе посмотрели друг на друга. Им обоим хотелось понять, как они расстаются — друзьями или врагами. Впрочем, Диастема была уверена, что врагами. Ведь ей не удалось выполнить задуманное… Она никого не переубедила, ничего не добилась, только зря потратила время… Девушка почувствовала, как к горлу подступают слезы. В этот момент Баланит вдруг поцеловал ее в губы и вскочил в закрывающиеся двери поезда.

До самого Новогиреево Диастема думала, что не заснет и в эту ночь. Но когда она шла к дому по темной улице, в голове ее сложился вполне приемлемый образ произошедшего. Возможно, свою роль сыграли защитные механизмы психики — организму было жизненно важно получить порцию сна перед новым рабочим днем. В общем, девушка пришла к выводу, что ничего особенного не случилось. В конце концов, они сатанисты. У них широкие взгляды. Теоретически она имеет право вообще трахаться со всеми направо и налево… Главное, не предавать Бакулюма в главном, в духовном. И ведь за четыре года она ни разу не воспользовалась этим правом! А тут… Какой-то поцелуй.

Когда Диастема отперла дверь и вошла в свою темную, скудно обставленную и почти нежилую квартиру, она уже почти радовалась произошедшему. «Такие вещи, вполне вроде бы невинные, позволяют остро ощутить себя женщиной, — подумала она. — Это даже полезно… И для наших отношений в том числе». Девушка быстро разделась донага, заползла под одеяло и вырубилась. В эту ночь ей ничего не снилось.

[Gellemar]

Кто-то читает "Тёмные хоххи"? Мне публиковать продолжение?

Просто если не один человек ни читает, то мне лень.. А если хоть один читает - то буду.

[Рауха]

Я по ходу дела знакомлюсь. Забавно.))